Комитеты

Комитет по банковскому законодательству

Комитет по залогам и оценке

Комитет по инвестиционным банковским продуктам

Комитет по информационной безопасности

Комитет по ипотечному кредитованию и проектному финансированию (в сфере строительства и ЖКХ)

Комитет по комплаенс-рискам и ПОД/ФТ

Комитет по малому и среднему бизнесу

Комитет по наличному денежному обращению

Комитет по платежным системам

Комитет по рискам

Комитет по финансовым технологиям

Комитет по банкострахованию и взаимодействию со страховыми компаниями

Рабочая группа по изменению законодательства о залоге

Рабочая группа по учету, отчетности и налогам

Рабочая группа по вопросам аутсорсинга и взаимодействия с вендорами и поставщиками услуг и сервисов

Рабочая группа по гарантиям и аккредитивам

Проектная группа "ESG-банкинг"

Проектная группа по вопросам совершенствования правового регулирования взаимоотношений между финансово-кредитными организациями и детьми и подростками

Совет по финансовому регулированию и ДКП

Базовые ценности регионального масштаба

Войлуков Алексей Арнольдович

Войлуков Алексей Арнольдович

И.о. президента Ассоциации банков России

Авторы статьи: вице-президент Ассоциации банков России Алексей Войлуков, заместитель директора департамента банковского развития Ассоциации банков России Елена Самохина

Не первый год идет всеобщая централизация, и тему развития региональных финансовых систем мы не найдем ни в одном правительственном стратегическом документе. В АБР, понимая роль региональных банков в развитии экономики и поддержании доступности финансовых услуг на местах, мы стали посвящать им в наших аналитических материалах отдельный раздел. 

Традиционно региональными банками признавались организации, головной офис которых состоял на учете в немосковской налоговой инспекции. Является ли таковым костромской Совкомбанк, недавно получивший статус системно значимой кредитной организации? По общему мнению, нет, так как это банк федерального масштаба. Что тогда отличает региональные банки от федеральных? Являются ли региональными Ак Барс Банк или Банк «Санкт-Петербург»? Чтобы отличаться от банков федерального масштаба, в скольких федеральных округах должны работать региональные банки, какое количество отделений иметь? Можно ли говорить об отделениях в современном мире цифровых банков, когда и физические банки могут не иметь собственных отделений, а опираться на широкую сеть банковских агентов? Куда относить банки, зарегистрированные в Москве и не работающие в иных регионах? А ведь Москва — тоже регион. Представляется, что сводить понятие региональных банков только к месту регистрации головного офиса или к масштабу — не совсем верно, нужно учитывать и их роль на финансовом рынке.

Не менее зыбкое понятие — «опорные региональные банки», связываемое с их значимостью для социально-экономического развития территорий, долей на местном рынке, заинтересованностью в развитии своего региона, участием в реализуемых региональными властями инициативах. Такие банки еще десятилетия назад взяли курс не на сиюминутное извлечение прибыли, а на планомерное выращивание своих клиентов и содействие развитию потенциала своих регионов, т.е. выступали за то, что сейчас принято называть ESG-принципами. Исторически у нас было много банков, принадлежавших региональным властям, но можно ли считать опорными те банки, в капитале которых присутствуют региональные власти? Опыт членов Ассоциации (например, банков «Центр-инвест» или «Кубань Кредит») показывает, что это необязательно. Однако модель опорного регионального банка предполагает высокую долю на местном рынке, и количество таких банков во многом ограничено из-за различных федеральных требований к работе с тем или иным кругом клиентов. 

Так, в 2014 году у банков с капиталом менее 25 млрд рублей забрали возможность работать со средствами стратегических предприятий и контролируемых ими лиц. Потом круг защищаемых лиц и средств только расширялся, а требования по капиталу банков в отдельных актах иногда достигали космических величин — 250 млрд рублей. Лишение возможности работать с долгосрочными средствами ряда традиционных партнеров приводило к соответствующему сокращению активных операций по кредитованию многими региональными банками и потере доходности. После создания национальной рейтинговой индустрии, с 2018 года, началось внедрение требований к уровню рейтинга. К сожалению, во многих нормативно-правовых актах в условиях для привлечения средств уровень рейтинга соседствует с требованием к размеру капитала, чаще всего используется отсечка на уровне 25 млрд рублей. Ассоциация разработала законопроект «О совершенствовании отбора кредитных организаций на основании кредитного рейтинга для целей инвестирования и размещения денежных средств», принятый Государственной думой в текущем году в первом чтении. Новый документ предлагает опираться только на кредитный рейтинг банка. Это более справедливое условие, чем размер капитала, оно отражает финансовую устойчивость кредитной организации. 

К сожалению, принятие этого законопроекта автоматически не вернет позиции, потерянные небольшими участниками рынка за время «банкопада» 2014 года и последующих лет, и такие банки не смогут стать опорными региональными в смысле универсальности и доли на региональном рынке, в том числе потому, что высокий уровень кредитного рейтинга практически недоступен малым банкам из-за учета диверсификации и масштаба в рейтинговании. Но у них появятся перспективы: при улучшении рейтинга открываются новые возможности в конкурентной борьбе. 

Какое же место могут занять неопорные региональные банки? По подсчетам ЦБ, универсальную бизнес-модель использует 30% региональных банков, в том числе 15% банков с базовой лицензией. Традиционный совет малым банкам уходить в нишевый бизнес и кооперироваться не потерял актуальности. В рознице конкуренция, законодательные и регуляторные нормы сбивают маржу, но даже с учетом влияния эффекта масштаба банки с базовой лицензией (регуляторную нагрузку никто не отменял), выбравшие корпоративную модель (40% рынка бюджета по балансовому листу), демонстрируют прибыльность. Прибыльность чуть меньшую, но близкую к средней по всему банковскому сектору в корпоративном сегменте. Эта часть региональных банков имеет несколько чаяний — адекватно снизить регуляторную нагрузку с учетом принципа пропорциональности, а также не возлагать на них сверхизбыточных расходов по обязательному подключению к инфраструктурным проектам, в которых их клиенты не испытывают необходимости. У них есть и «боль», разделяемая крупнейшими игроками, — программные продукты, разрабатываемые in-house. Для малых банков пользоваться услугами вендоров по всем возникающим вопросам в ситуации постоянно изменяющихся требований по сотне форм отчетности и отчетов очень дорого, а требования к критической инфраструктуре недостаточно дифференцированы с учетом специфики различного банковского ПО.

Можно по-разному описывать, зачем нужны региональные банки, но лучше руководствоваться принципом клиентоцентричности. На что зачастую жалуются небольшие или неформатные клиенты крупнейших системно значимых кредитных организаций? На то, что банк не готов вникать в детали их бизнеса, корректировать под них типовые программы, если они не укладываются в стандартные алгоритмы. Региональные банки, напротив, готовы оперативно откликнуться на нужды своих клиентов и предложить гибкие продукты. Не будет некрупных банков — и мы рискуем увидеть законодательные инициативы, не только определяющие, кому и как можно отказывать в приеме на обслуживание, но и вмешивающиеся в вопросы выдачи кредитов, окажемся на пути в мир «Госбанка». 

Значимость физической доступности снижается, но многие клиенты по-прежнему оценивают наличие банковского отделения на территории ведения бизнеса как возможность более оперативно решить вопросы, разрешить конфликтные ситуации, получить развернутые консультации, лично пообщаться с менеджерами банка. В региональных банках обслуживаются также клиенты, у которых отсутствует подключение к ДБО, в том числе из-за отсутствия ПО и техники. Проанализировав взаимодействие клиентов с банками в 2017–2019 годах, АБР выяснила, что доля клиентов, посещавших в течение года после открытия счета банки, снизилась, но все равно осталась двузначной, а в отдельных банках составляла 100%. Доля же операций по расчетным счетам юрлиц и ИП, которая осуществлялась путем направления поручений клиента на совершение операций через отделения (а не через каналы ДБО), по результатам 2019 года удивила даже Ассоциацию. Если у многих крупных банков она укладывалась в ожидаемые 1%, то у более половины респондентов (в опросе участвовали 34 кредитные организации) в 2019 году она превышала 5%, а в отдельных случаях доходила до 50%, особенно применительно к ИП. Конечно, пандемия и ускоренная цифровизация 2020 года повлияли на потребительские предпочтения, но не кардинально: почти 4% всех платежных поручений в прошлом году клиенты приносили в банк на бумаге.

Цифровизация и централизация на текущем этапе развития не могут нивелировать все аспекты региональной неоднородности и специфику местного бизнеса. Нельзя забывать и о роли региональных банков в кредитовании МСБ, откуда их в последние годы активно вытесняли крупные игроки, настроившие цифровые модели оценки кредитных рисков МСП и имеющие лучшее фондирование и большие возможности по участию в программах льготного субсидированного кредитования, например АПК и развития туризма. А Корпорация МСП предлагает устанавливать лимиты поручительств по программе стимулирования кредитования МСП для банка с рейтингом ниже А- в 2020 году на уровне 10% капитала, т.е. примерно несколько процентов от активов. Для малого банка речь в итоге идет о поручительствах перед Банком России в объеме десятки миллионов рублей, тогда как комфортная для их бизнеса величина поручительств составляет от 100% капитала. Здесь следует признать, что у нас есть банки, которые сами являются субъектами МСП. В частности, банки с базовой лицензией входят в реестр субъектов МСП, хотя и не могут быть получателями финансовой поддержки в силу ограничений, установленных Законом. Логично, в том числе с учетом специфики рейтингования, использовать две шкалы для определения лимитов поручительств в зависимости от уровня кредитного рейтинга: одну — для крупных банков, другую — для банков — субъектов МСП. В такой роли этот сегмент банков решает те же задачи, что и сегмент МСП в целом: обеспечивает занятость на местах, платит налоги в местный бюджет и при этом гибко поддерживает через РКО кредиты, консультирование, развитие своих клиентов — субъектов МСП. 

Недавно президент признал необходимость перехода к зонтичным гарантиям в национальной гарантийной системе, что Ассоциация неоднократно предлагала Корпорации МСП. Это позволит масштабировать поддержку и перейти к целеполаганию не на объемы поддержанного кредитования, когда господдержка достается в основном крупнейшим представителям МСП, а на количество поддерживаемых субъектов МСП, имея в виду микропредприятия. В этот процесс необходимо встроить региональные банки, которые являются естественными помощниками институтов развития и региональных гарантийных организаций в масштабировании инструментов поддержки на малый бизнес в силу своей полной прозрачности для банковского надзора и глубокого анализа деталей бизнеса своих клиентов.

Перечисленные задачи касаются донастройки системы, сложившейся в прошлом экономическом цикле, в период всеобщего недоверия, который пройден как благодаря усилиям Банка России, так той прозрачности, что обеспечивает современная цифровая жизнь. Для реализации этих задач требуется немногое — признать роль и место региональных банков, право на жизнь малых банков, как уже было сделано с сектором МСП. Ассоциация, со своей стороны, предложила Минфину России включить в разрабатываемую стратегию развития финансового рынка на период до 2030 года раздел, посвященный региональным банкам, и надеется на поддержку данной инициативы со стороны клиентов наших региональных участников. 

Опубликовано в журнале "Банковское обозрение"

Другие мнения и оценки автора

Нашли ошибку в тексте?

Сообщите нам! Выделите ошибочный фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Ctrl
Enter
Вернуться к списку