Трансграничные расчеты в поисках альтернативы

Андрей Чирков: Алексей, тема нашего разговора сегодня будет вертеться в основном вокруг трансграничных расчетов в новой реальности. Первый вопрос, наверное, самый масштабный. Нас задолго начали пугать отключением от SWIFT, которое может привести к коллапсу, журналисты использовали кричащие заголовки на эту тему. Те, кто близок этой теме, понимают, что SWIFT — это все-таки не классическая платежная система с расчетной инфраструктурой, а больше система уведомлений о взаиморасчетах между контрагентами через систему корреспондентских счетов. Расскажи на понятном, доступном языке, как устроен SWIFT и какие у банка остаются возможности после отключения от этой системы для расчетов с зарубежными контрагентами.

Алексей Маслов: Я расскажу не только о SWIFT, но и вообще о платежных системах и их отличиях от систем передачи финансовых сообщений. Платежные системы есть различные. Например, карточные платежные системы, про которые мы много знаем: Visa и Mastercard. Эти платежные системы могут быть международными, региональными и локальными. Например, Visa — это международная розничная платежная система. Есть платежная система в Турции, которая называется Troy, это локальная карточная розничная платежная система. Есть валовые платежные системы. Например, в Латинской Америке есть платежные системы, которые существуют для международных расчетов, они не являются розничными, и мы про них мало знаем, и они нас, в общем-то, особенно не касаются.

Хочу сказать пару слов о том, что в платежной индустрии не так давно появился термин «теневые платежные системы», они не такие классические и традиционные, к которым мы привыкли. К «теневым» относят, например, PayPal и Wechat, которые, видимо, будут находить свои ниши. Будут ли они локальными или в каких-то случаях станут международными, как PayPal, покажет время. Некоторые игроки, такие как Facebook1, заявляли о попытках создания своих собственных платежных систем. Видимо, этого можно ожидать в будущем.

С другой стороны, есть SWIFT — классическая система передачи финансовых сообщений, а не платежная система. SWIFT возник около 50 лет назад, в 1973 году. Это кооператив, который зарегистрирован в Бельгии, он принадлежит крупнейшим пользователям и управляется ими. Количество участников SWIFT в мире — порядка 11 тыс. Это большая организация, большая инфраструктура.

Андрей Чирков: То есть далеко не все банки в мире являются участниками SWIFT?

Алексей Маслов: Все крупнейшие банки априори являются пользователями SWIFT. В большинстве стран есть сообщества, которые являются «мостиком» между SWIFT и банками-пользователями. Кроме банков пользователями SWIFT являются различные биржевые инфраструктуры и некоторые международные корпорации.

SWIFT появилась в конкурентной борьбе, причем без участия правительств или международных финансовых организаций типа МВФ. Это была инициатива банков, которые поняли, что им нужна инфраструктура, нужны одинаковые форматы передачи сообщений, для того чтобы облегчить жизнь своим операционным системам, которые начали появляться в то время. Для автоматической обработки большого количества сообщений нужно было, чтобы форматы этих сообщений были одинаковыми.

SWIFT играет большую роль в области стандартов. Скажем, стандарт ISO 20022, на который переходят Банк России и центральные банки во всем мире. На это стандарт также переходят национальные платежные системы, биржи, в России СБП уже работает на этом стандарте. SWIFT играет определяющую роль в распространении этого стандарта в мире.

При этом еще раз скажу, что SWIFT — это не платежная система, не VISA и не Mastercard. Возвращаясь к платежным системам, уточню, что кроме карточных есть и другие платежные системы. Например, системы денежных переводов Western Union или «Золотая корона», которые являются не карточными, а розничными платежными системами. В этом отношении важно понимать всю матрицу: что это за игрок, чем он занимается, в какой нише работает (розничный или нет, международный или локальный и так далее).

В России на настоящий момент есть 229 пользователей SWIFT. Может показаться, что было отключено очень много банков, в СМИ встречаются такие высказывания, что SWIFT ушел из России и тому подобное. Да, определенное количество банков было отключено, и это, конечно, непростая ситуация для платежной индустрии. Но повторю, 229 банков продолжают пользоваться услугами SWIFT. Есть страны, где все банки отключены от SWIFT, у нас же отключена только часть банков.

Андрей Чирков: Иерархия участия банков в SWIFT похожа на иерархию в той же VISA? Там есть банки — прямые участники и банки, которые подключены через прямых участников. Насколько я понимаю, не все региональные банки работали напрямую, часть из них рассчитывались, допустим, через ВТБ или других крупных игроков, но не имели прямых отношений, условно, с Дойче банком.

Алексей Маслов: Нет, это не так. Если банк является пользователем SWIFT, то он работает с системой напрямую, то есть подключен к инфраструктуре сам, не через косвенных участников.

Андрей Чирков: То есть банку нужно просто иметь корреспондентский счет с другим банком, тоже участником SWIFT, чтобы дальше деньги пошли?

Алексей Маслов: Да, нужно иметь счет в другом банке, который тоже является пользователем SWIFT. Есть разные технические аспекты в плане подключения: можно подключиться напрямую, некоторые подключаются через сервис-бюро (например, крупнейшее в России сервис-бюро «БФК»). Подключение через сервис-бюро дешевле, но это не более чем техническая сторона вопроса. В любом случае банк является прямым пользователем SWIFT.

Так что у нас есть большое разнообразие платежных систем, есть системы передачи финансовых сообщений. Крупнейшей системой передачи финансовых сообщений, конечно же, является SWIFT. Недавно я давал интервью по поводу китайской системы CIPS. Это платежная система с возможностью передачи финансовых сообщений, то есть это как бы «два в одном». Как раз в CIPS есть прямое участие и косвенное участие, потому что это платежная система. Некоторые российские банки уже присоединились к CIPS как косвенные участники. Насколько я знаю, пока ни одного российского банка среди прямых участников нет.

Когда меня спрашивают, что может быть альтернативой SWIFT, я отвечаю: одна из альтернатив — это CIPS, другая альтернатива — СФПС (Система передачи финансовых сообщений Банка России. — «Б.О»). Так что варианты есть.

Кроме того, если есть корреспондентский счет, можно просто установить некий аналог системы передачи финансовых сообщений, который будет работать только между двумя банками как канал связи. В общем, все это возможно. SWIFT, конечно, это некий глобальный стандарт, к которому мы все привыкли, который для всех удобен. Но в нынешних условиях некоторым банкам приходится искать альтернативу.

Андрей Чирков: Один из вариантов, который рассматривается для обеспечения трансграничных расчетов — это использование криптовалюты, которая может существовать в нескольких ипостасях. Это может быть стейблкоин, привязанный к какой-то твердой валюте, может быть классическая крипта с ее невнятными волатильными котировками. Это могут быть цифровые валюты госбанков — в частности, в России в ближайшее время запускается цифровой рубль.

Недавно Росбанк объявил о том, что он первым среди крупных российских банков разработал решение по расчетам в криптовалютах с учетом требований законодательства и ограничений ЦБ. На уровне государства пока только анонсировано изменение законодательства, вводящее некий экспериментальный правовой режим для расчетов в криптовалютах.

Во-первых, мне непонятна роль коммерческого банка, за которым все равно стоит некая криптобиржа. Кто мешает юрлицу произвести прямые взаиморасчеты с этой криптобиржей? То есть Росбанк — это, условно говоря, сервис одного окна, чтобы в его системе ДБО это можно было сделать, либо есть какая-то реальная ценность, которую он дает клиенту?

Во-вторых, как это выглядит для юрлица, мне тоже не понятно. То есть я за рубли или за доллары купил некую криптовалюту. На каком балансовом счете я должен ее отразить? Если это не стейблкоин, а классическая крипта с ее волатильностью, что мне делать с курсовой разницей? Я купил криптовалюту, через полчаса расплатился ею, а за это время котировки сильно изменились, и у меня там образовались либо прибыль, либо убыток.

На текущий момент только анонсирован этот специальный правовой режим, но, как я понимаю, он пока не введен. В каких юрисдикциях можно более или менее законно осуществлять расчеты с криптовалютами? То есть откуда я могу принять деньги в крипте или, наоборот, в какие страны компания может заплатить за какие-то товары, например «Айфоны», поставляемые по параллельному импорту?

Алексей Маслов: Вопросов много, я попробую отвечать по порядку. Во-первых, нужно сказать, что в России пока нет законодательства, которое регулирует эту область. Я имею в виду область международных или еще каких-либо расчетов в криптовалюте. Сейчас намечается взаимопонимание между Минфином и Центральным банком о том, что международные расчеты в криптовалюте должны быть разрешены. Мы ожидаем принятия законов, которые будут это регулировать. До появления регулирования можно смело рассуждать, как и что это может быть, но в общем, это пока — не более чем гадание. Пока нет понимания, в каких криптовалютах разрешат расчеты и как это будет выглядеть. Мне представляется маловероятным, что в нынешних условиях, при отсутствии соответствующего законодательства, какой-либо банк может предлагать своим клиентам услуги в этой области.

Когда появится законодательство, станет понятно все, что касается учета, потому что здесь можно сделать по-разному. Можно сделать так, что будет определенное количество одобренных бирж как внутри страны, так и за ее пределами, где можно будет покупать и продавать криптовалюту. Например, с нашим российским экспортером рассчитались в криптовалюте. Эту криптовалюту можно продать на бирже, и уже фиатные деньги поступят на счет этого экспортера, они и будут учитываться. Я думаю, что здесь могут быть какие-то такие варианты, как это будет точно — пока сказать сложно.

 Что касается цифрового рубля (и вообще цифровых валют центральных банков), то мое мнение таково — это реакция центральных банков на появление и бурное развитие криптовалют и частных цифровых денег. Центральные банки поняли, что им тоже необходимо заниматься такими проектами, чтобы в каких-то случаях предоставить больший сервис, в каких-то случаях лучше контролировать ситуацию. В этом отношении то, что в России появляется цифровой рубль, никого не должно удивлять. Многие центральные банки занимаются цифровыми валютами с разными целями. Пока эти проекты выглядят больше как локальные, но есть ряд «пилотов», в которых участвуют центральные банки разных стран, а также коммерческие банки этих стран, какие-то другие игроки. В том числе в этих «пилотах» тестируется возможность производить международные расчеты с помощью цифровых валют центральных банков. SWIFT заявил, что они тоже делают платформу, которая позволит пересылать сообщения, а в дальнейшем, может быть, и осуществлять расчеты в криптовалютах. То есть на это смотрят центральные банки, на это смотрит SWIFT, смотрят другие игроки; например Банк международных расчетов активно участвует в ряде проектов. Так что нас ждет интересное развитие таких проектов.

Андрей Чирков: Раз уж ты заговорил про цифровой рубль, у меня такой вопрос. Для меня удивительно, что в число пилотных банков вошел Сбер, так как выбранная в России модель цифрового рубля предполагает, что Центробанк честно поделил с коммерческими банками вершки и корешки. Все остатки у ЦБ, банкам запрещено брать комиссии, начислять проценты на цифровой рубль и т.д. Я не вижу финансового интереса у коммерческих банков участвовать в проекте цифрового рубля, тем более в первых рядах, пока это необязательно. И меня удивил СберБанк, потому что у него всегда была жесткая позиция. Не дословно, но по смыслу процитирую Германа Оскаровича: «Мы не против СБП, нам все равно». Цифровой рубль сильно бьет по комиссионному доходу СберБанка, тем не менее он тут в числе новаторов, и это мне кажется удивительным. Может быть, ты знаешь, в чем тут секрет?

 Алексей Маслов: Я не знаю точные причины и мотивы. Полагаю, что раз это проект национального масштаба, то, наверное, все равно все будут его участниками. Если мы говорим о «пилоте», то мне кажется, что крупные игроки заинтересованы начать участвовать в пилоте как можно раньше, потому что им нужно понять, что делать в операционных системах, чтобы это все работало. У крупного игрока это занимает много времени, требует много средств. И чем раньше у большого игрока будут все спецификации, какие-то результаты «пилота» и т.д., тем лучше для этого игрока. Наша модель цифровой валюты отличается, например, от модели, которая принята в Китае. Какая модель будет более эффективна для финансовой системы страны, для Центрального банка и для коммерческих банков, сейчас сказать сложно. Прошло еще немного времени, чтобы посмотреть, как это работает в Китае, у нас цифровой рубль еще не запущен. Цыплят по осени считают. Посмотрим, какие модели будут более эффективными, узнаем это через какое-то время.

Андрей Чирков: И все-таки ты видишь для банков какую-то возможность зарабатывать на цифровом рубле? Или это будет как обязательный придаток: хочешь обслуживать клиентов — обеспечивай им в том числе возможность управлять цифровыми рублями?

Алексей Маслов: Возможно, будет и так, и так. Если нельзя заработать прямо на транзакциях в цифровых рублях, то, скорее всего, появятся какие-то дополнительные возможности. Такие, например, как эквайринг. Мы с тобой понимаем, что эквайринг — это не тот бизнес, на котором банк зарабатывает, но в комплексе, когда необходимо обслуживать какое-то предприятие, это часть некой продуктовой линейки. Возможен такой вариант.

Андрей Чирков: Вернемся к трансграничным расчетам. За последние месяцы появилось несколько новостей о возможностях для розничных клиентов расплачиваться за рубежом. В Турции на основе одного из крупных туроператоров создана платежная инфраструктура, и это выглядит логично; непонятно, почему так много времени это заняло. Крупный туроператор, который уже обвязан системами взаиморасчетов при организации пакетных туров с крупнейшими отелями, ресторанами, достаточно легко может построить на этой основе возможность оплачивать российскими карточками через какую-нибудь платежную ссылку, QR-код СБП и пр.

Буквально на прошлой неделе МТС Банк удивил меня новостью о том, что они обеспечили возможность оплаты через СБП в 28 тыс. торговых точках Таджикистана. Я неплохо знаю Таджикистан и его платежную систему. Там на текущий момент всего около 2 или 3 тыс. магазинов обеспечивают прием карточек, остальные ничего, кроме наличных, не принимают.

Может быть, ты видишь еще какие-то возможности в этой части? Кто инфраструктурно может быть провайдером такой квазиплатежной системы — как на стороне российских, так и на стороне зарубежных небанковских организаций, которые могли бы хотя бы локально обеспечить возможность рассчитываться за рубежом? Возможно ли это на инфраструктуре сотовых операторов, у которых есть взаимный биллинг и соответственно взаиморасчеты между собой по роумингу?

Алексей Маслов: Я думаю, что тут нужно смотреть на несколько мировых трендов. Во-первых, во многих странах существуют или только появляются системы быстрых платежей, пример нашей страны показателен. Запускаются «пилоты», которые рано или поздно приведут к трансграничным переводам и операциям. Я думаю, что это наше будущее. Во-вторых, будут появляться и развиваться другие различные варианты переводов, в том числе связанные с телекомом. Продолжают развиваться системы денежных переводов, банки налаживают отношения с партнерами в других странах и делают свои собственные системы. Это уже не локальная система, но система, направленная на одну страну, на два-три банка. То есть платежная индустрия становится более гибкой и адаптируется к вызовам, чтобы предоставить продукты и сервисы, к которым все привыкли. Нужен перевод в какую-то страну — пожалуйста. Если нужно перевести средства — это банковский перевод, или система денежных переводов, или системы, которые банки сами развивают, то есть варианты есть.

Андрей Чирков: Кстати, можно вспомнить, что в прошлом году «Инкахран» (крупнейшая в России инкассаторская компания. — «Б.О») зарегистрировал систему быстрых переводов, хотя ее бизнес-концепция пока непонятна. Видел их презентацию о запуске в пилотном режиме с парой банков в паре стран, так что действительно что-то бурлит, что-то происходит в этой части.

Представим, что наступит хорошее завтра и международные платежные системы захотят вернуться на российский рынок. Технологически я больших проблем тут не вижу. Как бывший сотрудник одного из крупных вендоров я понимаю, что поставщики продолжают работать по разные стороны границ, но технологические решения у них остались одни. Они смогут поддержать все те новации, которые в платежных системах случились за последний год и случатся за последующее время до возможного возвращения платежных систем.

 Но для наших банков такое возвращение платежных систем с огромным количеством новых сервисов, которые за это время могут появиться, вызовет вал сертификаций и может быть проблематичным. Вообще, нужны ли будут международные системы на российском рынке, который уже станет самодостаточным и найдет те или иные схемы для обслуживания немногочисленных туристических потоков? Известно, что в России меньше чем каждый пятый житель имеет заграничный паспорт, а все остальные путешествуют внутри страны. Нужны ли будут на российском рынке эти платежные системы? Может быть, уйдя, они сами захлопнули за собой дверь навсегда?

Алексей Маслов: Я думаю, что никто не отменяет необходимость путешествовать, ездить в командировки, и это касается как наших граждан, так и граждан других стран, которые к нам приезжают. Мы что, мало ездим сейчас в Казахстан или казахстанские бизнесмены редко приезжают сюда? Да нет, это продолжает происходить. Китай, Индия, другие страны. Нам все равно необходимо предоставить возможность легко платить и тем, кто приезжает сюда, и тем, кто уезжает отсюда. С локальной платежной системой это можно сделать за счет кобейджа. Должна быть кобейджинговая карта, на чипы которой записано два приложения — одно локальное, а другое международное. Но для этого все равно нужно сотрудничество. Поэтому я считаю, что сотрудничество в будущем — это безальтернативный вариант.

Андрей Чирков: Ты видишь такое сотрудничество в варианте только кобейджинговыйх карт? Может так случиться, что Visa сюда вернется и vs снова начнем массово выпускать карты без наших логотипов?

Алексей Маслов: Я не знаю, как это произойдет. но я убежден в том, что сотрудничество нам все равно необходимо. А кобейджинговый пример я привел для того, чтобы показать один из вариантов.

Андрей Чирков: Мне эта идея показалось очень правильной и интересной. Де-факто, получив весь кусок пирога, возвращать его назад со стороны локальных операторов было бы странно. В этом плане заявить «Ребята, если хотите вернуться, то только в варианте кобейджа» выглядит логично, в первую очередь с точки зрения их бизнеса.

Алексей Маслов: Конкуренция — очень хорошая вещь. От конкуренции выигрывают потребители.

Андрей Чирков: Весь опыт капиталистического хозяйствования все-таки свидетельствуето том, что все неуклонно идет к монополизации любого рынка.

Алексей Маслов: Если мы смотрим на платежные системы, я не вижу здесь монополизации…

Андрей Чирков: Раньше было множество платежных систем, в результате все они сливались под флагами Visa и Mastercard. Остались две глобальные системы или совсем «местечковые», как AmEx и Diners Club.

 Алексей Маслов: Такой период был, но тут нужно сказать, что последние лет 20 развитие локальных платежных систем демонстрирует, что страны находят баланс между своими локальными системами и международными. Локальные платежные системы могут выигрывать за счет более гибкой тарификации, каких-то нишевых историй. Например, они продвигают внутренний туризм или реализуют социальные выплаты и прекрасно себя чувствуют. При этом наличие нескольких международных платежных систем, которые конкурируют как между собой, так и с локальной платежной системой, — это всегда лучше для потребителя.

Андрей Чирков: Будем надеяться на то, что возвращение состоится, и конкуренция нас осчастливит.

Источник:Банковское обозрение